Законопроект о КСК для управленцев? Сомнительными методами наркоманию не победить

Сомнительными методами наркоманию не победить

По заданию Верховного суда РК Алматинский областной суд подвел итоги судебной практики по уголовным делам, связанным с незаконным наркооборотом, в динамике последних нескольких лет. Наш корреспондент получила возможность с ними ознакомиться.

Да, уровень наркопреступности растет. Число лиц, осужденных по данной категории дел, - тоже. В 1996 году их было 727 человек, в 1997-м 787, в 1998 - 998, в 1999-м - 1346, в 2000-м - 1564 и в первом полугодии 2001 года - 713.

Структура и динамика преступности и судимости отчетливо выявили устойчивый рост преступлений по ч. 1 ст. 259 УК РК (далее - ст. 259), по которой назначается условная мера наказания или лишение свободы в пределах от 6 месяцев до 1 года, и в некоторой степени скачкообразные показатели по ч. 2, 3, 4 ст. 259 за тяжкие и особо тяжкие преступления. Другими словами, раскрытие таких преступлений, как приобретение наркотиков и их хранение, растет, а борьба со сбытом, хранением с целью сбыта больше напоминает периодические кампании. Хотя, безусловно, нельзя умалять заслуг органов уголовного преследования в борьбе с этим злом.

Количество раскрытых дел и осужденных лиц по ст. 259 ч. 2, 3, 4 только за первое полугодие 2001 года выросло в 15 раз по сравнению с 1998 годом и в 6 раз против 1999 г. и, по существу, почти сравнялось с показателем 2000 года. Но, несмотря на такой резкий рост, количество осужденных за более тяжкие и особо тяжкие преступления остается ниже по сравнению с количеством осужденных по ст. 259, ч. 1. Так, в 1998 г. по ст. 259, ч. 2, 3 осуждено всего 8 лиц, или 0,8% от общего числа осужденных, в 1999 г. по этой же статье ч. 2, 3, 4 - 20, или 1,4%, в 2000-м - 131, или 8,3%, и за 6 месяцев 2001 года - 121, или 10,7%.

Наркотики валяются на улицах

Добрая половина осужденных по ст. 259, ч. 1 признается, что наркотики найдены ими на улицах. Сотрудники РОВД, ОБН, ни на йоту не сомневаясь в ложности их показаний, все-таки предъявляют по ним обвинение. Оперуполномоченные, ограничиваясь фактом задержания, не принимают мер по выявлению источника приобретения. Получается, что наркотики разбросаны по всем улицам и углам области. А некий Алиев из Енбекшиказахского района вообще нашел на улице свыше 100 кг марихуаны. Конечно, даже дилетанту ясно, что наркотики не найдены, а приобретены, но источник приобретения остается неизвестным.

Раскрытие преступлений происходит по простой схеме: задержание обвинение - осуждение, то есть носит сугубо констатирующий характер. В конечном счете, на протяжении ряда лет к уголовной ответственности привлекаются лишь потребители, по сути, больные люди. Создается впечатление, что полиция упражняется не в реформировании своей деятельности и совершенствовании профессионализма, а в изобретении таких способов и методов дознания, которые порой вызывают недоумение.

"Псевдоним"

В большинстве дел о наркотиках фигурируют сомнительные лица, которые в одном случае выступают в роли понятых, в другом - в роли заявителей. Многие из них идут под псевдонимами и являются секретными сотрудниками или, как их еще называют, "агентами". Именно они используются для моделирования преступной деятельности в качестве покупателей наркотиков. Им выдается необходимая сумма денежных средств, и после покупки они заявляются в милицию с добровольной выдачей "товара".

В отдельных районах составляются протоколы пометки денег, на которых редко когда делается запись специальным карандашом, к примеру, слово "сбыт" или другое обозначение, которое впоследствии могло бы служить объективным доказательством вины обвиняемого. Не по всем выданным денежным средствам и не всегда проводится химическая экспертиза на предмет выявления идентичности вида химического средства, использованного для обработки купюр. Главным доказательством служат протокол пометки и показания "псевдонима", личный обыск, обнаружение купюр и т. д. При этом игнорируется закон, когда любой обыск в доме должен быть санкционирован прокурором. Некоторые оперативники называют протокол обыска в доме "протоколом выемки", а другие, и того хуже, сами указывают во вводной части - "без санкции прокурора".

Прокуроры попустительствуют нарушениям, а по отдельным делам даже дают заключения о законности таких несанкционированных обысков.

Это нарушения, как бы ставшие традиционными для оперативных служб, ничто по сравнению с тем, что при установлении источника сбыта задерживается не наркоторговец, а совсем иные лица. Выстраивается схема: "псевдоним" - пособник (осужденный) - наркоторговец.

Информатор сообщает об источнике распространения, оперативник вручает "агенту-псевдониму" помеченные деньги и отправляет к посреднику, который и покупает у источника "товар".

Для каких целей оперуполномоченным составляется протокол добровольной выдачи наркотиков, купленных "псевдонимом", и отвечает ли этот документ смыслу закона? На основании такого протокола в отношении "псевдонима" выносится постановление о прекращении дела. Тем самым искажается суть примечания к ст. 259, что при добровольной выдаче дело подлежит прекращению. Но какая же это добровольная выдача? Выходит, что оперслужбой чуть ли не подменяется значение диспозиции "незаконное приобретение", что приобретать по поручению и с ведома полиции наркотическое средство в каких бы то ни было целях - законно. По смыслу диспозиции предполагается приобретение без специального на то разрешения, т. е. медицинского. Возможно, все средства и цели были бы оправданы, если был пойман наркодилер.

Третье лицо остается в тени

А истинные наркоторговцы остаются на свободе и продолжают свой преступный бизнес, направленный в целом на подрыв будущего нации. Ни для кого не секрет, что один "распространитель" склоняет к употреблению наркотиков 10 и более человек.

...Дело осужденного В. А. По спланированному оперативному закупу сделана без всякой обработки известная "пометка" денег лишь с перечислением купюр и номеров.

Некий Н. У., получивший роль "покупателя" и "вооружившись" по единоличному решению оперативника Р., пошел к А. за покупкой, который, решив помочь, принес откуда-то 3 чека героина. Укололись оба. А. сбыл ему "товар", приобретенный у не установленного следствием лица. Невольно напрашивается вопрос: где в это время находились сотрудники полиции? О каком оперативном закупе может идти речь, если они не ждали в засаде и не взяли с поличным сбытчика? Возможно, им был известен настоящий наркоделец? Из записанной беседы между А. и У. ясно, что сбытом занималась некая женщина кавказской национальности. Но это никого не смутило. Даже элементарно не были приняты меры по ее задержанию. Запись, представленная как доказательство и приобщенная к материалам дела, содержит в себе беседу не покупателя наркотиков и лица, их сбывающего, а двух наркоманов, сотрудничающих с полицией. А. приобрел наркотики для "псевдонима" у третьего лица и был осужден. А третье лицо осталось в тени. На это обстоятельство не обратили внимания ни следователь, ни прокурор. Хотя Верховный суд в обзоре судебной практики указал, что если лицо, которое некто просит найти наркотик, обращается к истинному источнику распространения и, купив там за деньги "псевдонима" "товар", передает ему, то такое лицо не может и не должно нести ответственность за сбыт наркотиков.

Палка о двух концах

Основная причина ошибок начинается со следствия. Полиция порой игнорирует закон. Прокурор не всегда ставит тому заслон. Эта цепочка переходит на стадию предания обвиняемых суду, поддержания такового обвинения и впоследствии заканчивается также необоснованным осуждением или освобождением от уголовной ответственности. Районные суды осуждают, не задумываясь о допустимости доказательств, не исследуя их добросовестно, не проверяя соответствие требованиям ст. 116 и 93 УПК понятых, заявителей и т. д. Не потому ли осужденные в каждой жалобе пишут о фальсификации? Не подминает ли под себя закон об оперативно-розыскной деятельности уголовно-процессуальный закон, хотя именно первое должно соответствовать второму?

Одним из примеров некачественного расследования и нарушения требований законности можно назвать уголовные дела в отношении 0. И. и А. К. из Талгарского района. Не раз понятыми выступают одни и те же лица. Между тем, согласно; ст. 93 ч. 3 УПК, если понятые лица участвуют в расследовании неоднократное число раз и это носит систематический характер, то их показания следовало бы оценивать критически. Эти люди заинтересованы в исходе дела и зависимы от полиции. Суд ссылку на это не делает. Без спецобработки и объективно сопровождающих свидетельств производится вручение денег для покупки наркотиков. Все строится на вере в сотрудника ОБН. Надзорный орган и суд оставляют грубые нарушения: без внимания.

Нередко органы следствия приобщают к материалам дела справочные сведения, подписанные ими собственноручно. Как ни странно, но суд берет их в основу, хотя любое документальное свидетельство должно быть подтверждено соответствующей инстанцией.

Единственный свидетель представителя стороны обвинения, показания которого положены в основу обвинения и осуждения, - свидетель А.О. согласно справке следователя выбыл в США для лечения и якобы по этой причине не явился на судебное разбирательство. Но из представленной защитой справки из управления миграционной политики ГУВД Алматинской области, О. в июле 2001 года с заявлением об оформлении выездной визы за границу не обращался и выехавшим, соответственно, не значится. Добытая защитой аналогичная справка из медучреждения подтверждает, что О. на диспансерном учете не состоит и на него даже амбулаторная карта не заводилась.

В материалах дела сплошь и рядом грубые нарушения законов. В итоге приговор подсудимому - посреднику Э. вынесен на одних его признательных показаниях, данных им на предварительном следствии, т. е. на крайне сомнительных доказательствах, добытых в нарушение требований закона об оперативно-розыскной деятельности и ст. ст. 19, 93, ч. 3, 116 УПК и ввиду этого отменен в апелляционном порядке.

Вызывает недоумение трогательная гуманность судов области к лицам, совершившим преступления особо тяжкой и тяжкой категории. По данным ЦПСИ, в 2000 году, в отношении 16 лиц применено условное наказание и ст. 55 УК, а в первой половине 2001 года - 17, из них 8 лиц осуждены условно за особо тяжкие преступления.

Гражданин Киргизии Д. У. по ст. 259, ч. 4, п. "а" за незаконное приобретение, хранение и перевозку с целью сбыта героина в особо крупном размере 1 кг. 331 гр. осужден Жамбылским райсудом с применением ст. 55 УК к 5 годам лишения свободы при минимальном наказании 10 лет. Ссылка сделана на инвалидность преступника, а подтверждающей справки нет, и прочие семейные обстоятельства. А ведь многие осужденные за наркотики больны туберкулезом, и если бы они прошли ВКК, то добрая половина получила бы инвалидность, но они отбывают срок и немалый за тысячные доли героина и граммы других наркотиков...

Суд идет на поводу у прокурора

О незнании отдельными судьями области конкретных норм уголовного законодательства, регулирующих ответственность за незаконные действия с наркотиками, говорят нарушения, выявленные при рассмотрении дел в апелляционном порядке. В первом полугодии 2001 года отменено 12 приговоров и изменено 8. Число обжалованных и опротестованных приговоров по-прежнему на низком уровне, что, видимо, связано с тем, что к ответственности, в основном, привлекаются лица по ст. 259, ч. 1. По Енбекшиказахскому районному суду из осужденных 108 лиц 48 получили условное наказание, и только 11 обжаловали приговор. По Талгарскому райсуду эти показатели составили соответственно 55, 21 и 7.

Небрежное отношение к обязанностям государственного обвинителя, незнание действующего уголовного законодательства, отсутствие надлежащего прокурорского надзора при отправлении правосудия способствуют назначению судами несоответствующего наказания. Поэтому апелляционная инстанция, даже обнаружив эти недостатки, вынуждена в силу ст. 404, ч. 2 УК оставлять приговоры в силе, отреагировав только частным постановлением.

Судья Кербулакского районного суда признал виновной Б. по ст. 259, ч. 3, п. "в" в сбыте опия и маковой соломы, но назначил наказание условно.

Такую же меру наказания просил участвовавший по делу прокурор. Суд сослался на здоровье осужденной, удовлетворившись выпиской из истории болезни еще от 28 марта 1998 года, в то время как приговор был вынесен в феврале 2001 года...

Т. Н. из Илийского района незаконно приобрела и хранила высушенную марихуану общим весом 1 кг 360 г с целью сбыта. Предъявленное обвинение было установлено в суде, суд признал ее виновной по ст. 259, ч. 4, п. "б". Обеспечивающий по делу государственное обвинение прокурор просил назначить Т. минимальный предел наказания в виде 7 лет лишения свободы с учетом семейного положения. Суд применил ст. 63 УК РК, и окончательное наказание было дано условно с испытательным сроком в 3 года. Прокурор данный приговор не опротестовал, и он вступил в законную силу.

Допускаются случаи, когда суд при доказанности вины в ходе предварительного следствия, основываясь только на измененных показаниях свидетелей по делу, не дав им должной оценки, не исследовав их показания в ходе следствия, безмотивно переквалифицирует действия подсудимых с более тяжкой части ст. 259 на менее тяжкую.

Непонятна в этом отношении и двоякая позиция прокуроров, которые, не обосновывая свой отказ, просят в суде переквалифицировать на менее тяжкую часть предъявленное обвинение, и суд вынужден идти у них на поводу. Примеров тому достаточно.

Т.Э. из Панфиловского района было предъявлено обвинение по ст. 259, ч. 4, п. "б". Суд, не исследуя ни одного доказательства обвинения, переквалифицировал ее действия на менее тяжкую часть, несмотря на то, что при обыске у виновной было изъято 22 полиэтиленовых пакетика с героином с общим весом 1 грамм 58 мг и три - изъяты у покупателя. Участвовавший по делу прокурор также выразил солидарную позицию.

По многим делам формулировка обвинения в приговорах не соответствует диспозиции закона, здесь нет сведений о месте, времени, способе совершения преступления, да и о самом криминале.

В приговоре подсудимому Ш. В. Текелийский городской суд констатирует лишь факт обнаружения наркотического средства, а когда и как он его приобрел, какое оно, хранил или перевозил его - не указано. Аналогичные ошибки допущены Карасайским судом по делу Г. В., Илийским судом по делу С.А.

Преступление данной категории выражается в совершении хотя бы одного из перечисленных в ст. 259 действий. Поэтому в приговорах суда должно быть четко указано, какие конкретно действия совершены виновным и по каким признакам суд их квалифицировал.

Р. S. Как видим, в практике по уголовным делам, связанным с незаконным наркооборотом, происходят нарушения законности в ходе дознания, предварительного следствия, на стадии предания, поддержания обвинения при судебном рассмотрении в первой и апелляционной инстанциях.

"ЮГ" надеется получить информацию об оценке руководством прокуратуры и УВД Алматинской области изложенных фактов.

Торгын Нурсеитова