Судьи - не существа с другой планеты, и ничто человеческое им не чуждо

Наблюдая за теми изменениями, которые происходят в отечественной судебной системе, специалисты-практики все чаще стали задумываться об их последствиях, которые в реальной жизни выходят за рамки правового характера.

В качестве примера можно привести недавно принятый Кодекс об административных правонарушениях РК, особенно ту часть, где речь идет о механизме исполнения тех или иных содержащихся в кодексе норм. После принятия Уголовно-процессуального и Гражданского процессуального кодексов последовал отказ от апелляционных инстанций в гражданском и уголовном судопроизводстве, поскольку реальное воплощение их в жизнь оказалось затруднительным.

Главная проблема - механизм применения вводимой нормы, если он не до конца отработан. Не менее красноречива ситуация, когда то или иное лицо, прочитав и уяснив для себя новые нормативные положения, ориентируясь на дату их введения в действие, требует их практического применения. Представим себе ответ судьи на такие обращения: "Законодатель, вводя эту норму, не учел всех деталей правоприменительного процесса. В настоящее время готовятся изменения и дополнения в этот закон, в связи с чем рекомендуем вам повременить с вашими требованиями". Подобного рода "рекомендации" нередко приходилось давать каждому из нас.

Подобной нестабильностью закон формирует неуважительное отношение к себе. Неизбежно в этой связи отрицательное отношение общества и к органам государства и, в первую очередь, к суду. Можно издать множество законов, ограждающих судей от влияния извне, обеспечить их материально-технической базой, поднять уровень оплаты труда и условий отдыха. Однако до тех пор, пока судьи будут обречены на применение некачественных нормативных положений, просто не приходится говорить о реальном уважении к суду со стороны общества.

Теперь о причинах этих ситуаций. Как уже говорилось, это то, что нормотворческий процесс идет в отрыве от процесса правоприменительного. На взгляд практиков, выход в том, что у законодателя еще до утверждения законопроекта должна быть схема его реального воплощения в жизнь. Реалии же говорят о том, что голос практиков до авторов законопроектов просто не доходит.

Вначале и середине 90-х годов мы наблюдали картину, когда почти во всех государственных органах, так или иначе связанных с практикой применения законов, от претендентов на служебный пост стали требовать диплом о высшем юридическом образовании. Законы рынка сработали и здесь - спрос породил предложение. Наличие факультетов международного права в университетах провинциального города уже никого не удивляет. Масса людей стала обладателями второго диплома. Разумеется, что предъявляемые ныне жесткие требования к учебным заведениям, развитие этого вида бизнеса как такового объективно вытеснят действительно слабые вузы с образовательного рынка. Возможно, что на определенном историческом отрезке времени сработает философский закон перехода количества в качество. Наличие огромной армии специалистов-юристов в обозримом будущем не может не создать серьезных проблем.

Сейчас идет ощутимый натиск на занятие постов в правоохранительных структурах лиц, совершенно далеких от юриспруденции. Если говорить конкретно о судьях, то их основная масса пришла на судейскую работу в молодости и проработала на этом посту много лет, вплоть до пенсионного возраста.

Поколение советской судейской школы уходит, на смену ему придут специалисты сегодняшнего дня. Не будем идеализировать пройденный этап нашей истории. Например, связанный с партийным диктатом и с чисто совдеповской самодеятельностью, вроде института народных заседателей, которые имели все права судьи и, при этом ни за что не отвечали. Но применительно к кадровой политике того времени при формировании судебного корпуса, серьезный упор делался на нравственные критерии, предъявляемые к претендентам на судейскую должность. Представители молодого поколения, думающие о судейской карьере, пока еще не знакомы с игрой цифр в статистических отчетах. Но они не могут не видеть реального положения вещей в нашем обществе: в хозяйственные и исполнительные структуры приходят новые люди, выталкивая специалистов старой школы, причем не всегда худших, под флагом борьбы с коррупцией создается видимость благополучия. Отрицательные примеры из нашей действительности можно приводить и далее. Достаточно сказать, что на созерцании всего этого уже выросло целое поколение, объективно не обремененное нравственными тормозами, которое со свойственными ему целеустремленностью и прагматизмом будет идти к намеренной цели, и нет никакой гарантии, что кадровая политика по формированию судейского корпуса в полной мере будет защищена от подобного рода явлений.

Нельзя не сказать о том, что декларации о независимости судей неизбежно наталкиваются на глухую стену действительности. Механизм зарождения серьезных проблем в будущем заложен уже сегодня. Возьмем для наглядности такой пример, как практика назначения наказания по уголовным делам судами районного и городского звена. Областным судом за отчетный период в кассационном порядке изменены приговоры в отношении 20 лиц без изменения квалификации преступного деяния и вместо реального лишения свободы определено наказание условно. За этот же период отменены приговоры в отношении 5 лиц, которым судом первой инстанции применено условное осуждение. Причина отмены - мягкость назначенного наказания. Работающий в настоящее время судья сразу ответит на вопрос, где зарыт корень этого зла, каковы последствия для судей, допустивших отмены приговоров, вынесенных в отношении указанных 5 лиц, и каковы последствия по другим, 20 приговорам. Если по случаям 5 отмен для судьи наступают самые неприятные последствия, то по 20 приговорам неприятности, связанные с ними, пережить, в принципе, можно. Можно осуждать судей за "невидение" того, что за всей этой правовой казуистикой стоит конкретная личность, живой человек, что надо проявлять компетентность, принципиальность, профессионализм и т.д.

Но чем защищены эти компетентность, принципиальность, профессионализм судьи? Действительность подтверждает: практически ничем. Сейчас судья не может в процессуальном порядке отстаивать свою правоту по вынесенному им конкретному решению - мы получили власть суда над судом.

Декларируемая независимость судьи, как это ни печально, пахнет откровенной демагогией, поскольку сам судья - живой человек, и ему, как и всем, присущ инстинкт самосохранения. Судьям ничто человеческое не чуждо, в том числе и человеческие пороки, которые не могут не проявиться, если сама система закладывает соответствующие предпосылки. Если сейчас судьи, имеющие большой опыт работы, еще в состоянии, что называется, держать позицию, то ждать того же от пополнения было бы неоправданным оптимизмом. Оно неизбежно будет вынуждено постигать науку: как сохранить себя невредимым в условиях декларированной независимости, на деле же построенной на примитивной системе подчинения.

Сейчас судьями низового звена с большим воодушевлением, восприняты шаги по укреплению районных и городских судов, хотя многие еще слабо представляют, в чем будет выражаться это укрепление. Если имеется в виду увеличение штатов, обеспечение транспортом, современными средствами связи, предоставление грамотного технического персонала, отказ от бесчисленного и порой неоправданного количества форм отчетности, то работающие судьи за все это будут голосовать обеими руками. Если же речь идет об оплате труда, то всерьез надо обратить внимание на дифференцированный подход в этом вопросе.

С самой высокой трибуны уже озвучено, что судьи являются самыми высокооплачиваемыми в стране работниками. Все это так, но установленные судьям высокие оклады в так называемых нефтяных регионах вызывают ироническую улыбку у тех юристов, которые заняты в том же нефтяном бизнесе. Разумеется, здесь не идет речь о том, чтобы уравнять заработную плату судьи с жалованием юрисконсульта в американской нефтяной компании, но опять-таки от законов рынка никуда не уйдешь, цены на товары и услуги диктует спрос тех потребителей, для которых совершенно безразличны высокие цены на самые необходимые продукты питания, ГСМ и несуразные по своей величине тарифы на коммунальные услуги.

Судьи хорошо понимают, что при принятии любых нововведений неизбежен метод проб и ошибок, ничто не может быть гладко, когда речь идет о реформе, тем более, о реформе судебной, однако болезненность этих ошибок ощущают на себе в большей степени те, кому эту реформу предстоит претворять в жизнь.

Средства массовой информации пестрят заголовками типа: "Судья-взяточник", "А судьи кто?" и т.д. Приводятся, как правило, вопиющие факты, которые, безусловно, формируют общественное мнение. Действительно, от фактов никуда не уйдешь, они есть, и, как это ни прискорбно, будут. Хотя бы потому, что судьи - это не люди с другой планеты и судебная система не может не страдать теми болезнями, которыми поражено все общество. Та же общественность и средства массовой информации могли обратить внимание на то, как отражается все это на тех, кто тяжелейшей судейской работе отдал лучшие годы, кто в советский и постсоветский период был вынужден работать с никудышним правовым инструментарием, кто по своим должностным обязанностям был обречен претворять в жизнь бездумно принятые законы. И сумел при всем этом сохранить человеческий облик. У судей не было права выбора, они не могли бойкотировать законы и отказываться их применять. Отказ служить Закону неминуемо влек за собой безжалостное выталкивание на обочину жизни со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Неосторожное обращение с нормотворческим и правоприменительным процессами приводит к таким нежелательным последствиям, при которых сложно ждать уважения общества к правосудию и Закону. А также говорить об авторитете страны на международном уровне, где не последним критерием для определения цивилизованности конкретной страны является наличие подлинно независимого суда.

Судья Актауского

городского суда Марат Аленов