И личность защитить, и правовые нормы обеспечить

О судебном контроле над досудебным производством

В проекте Концепции развития судебной системы Республики Казахстан подробно расписываются преимущества установления судебного контроля за проведением следственных действий, которые затрагивают права граждан. Авторы концепции почему-то не учли, что Институт судебного контроля над досудебным производством по уголовным делам по существу уже установлен, и предусмотрен он с момента вступления в силу действующего Уголовно-процессуального кодекса. И поэтому вопрос должен стоять, скорее, не об установлении, а о дальнейшем расширении судебного контроля.

Президент Республики как одну из приоритетных задач суда обозначил необходимость изучения зарубежного опыта Института судебного контроля над следственными действиями и использования его с учетом особенностей нашей правовой системы.

Как известно, статьей 109 УПК предусмотрен судебный порядок рассмотрения жалоб на решения прокурора. К сожалению, предусмотренная данной нормой возможность лица обратиться с жалобой в суд на нарушения закона при производстве процессуальных действий прокурора, затрагивающих права и законные интересы граждан и организаций, является не совсем четкой и удачной формулировкой. Обжалование любых процессуальных действий, которые, по мнению гражданина или организации, являются незаконным, в какой-то мере, может парализовать осуществление правоохранительными органами функций уголовного преследования. Поэтому целесообразно установление судебного порядка обжалования не любых процессуальных действий, затрагивающих права и законные интересы, а лишь тех решений следователя и прокурора, которые нарушают конституционные права и свободы граждан, что послужит дополнительной гарантией законности, применение которых требует окончательного решения прокурора. Данное концептуальное положение полностью соответствует п. 2 ст. 13 Конституции республики, устанавливающей право каждого на судебную защиту своих прав и свобод.

Установлен судебный контроль также над такой исключительной и острой мерой процессуального принуждения как арест подозреваемого или обвиняемого. Как известно, действующим Уголовно-процессуальным кодексом предусмотрен институт обжалования в суд и судебной проверки законности и обоснованности ареста в качестве меры пресечения и продления срока содержания под стражей.

Статья 110 УПК дает право обвиняемому (подозреваемому), их защитнику, законному представителю обжаловать санкционированную прокурором меру пресечения в виде ареста, а также продление срока содержания под стражей в городской (районный) суд по месту нахождения соответствующей прокуратуры.

Первоначально принятая норма о том, что постановление судьи обжалованию и опротестованию не подлежит, являлось новшеством нового Уголовно-процессуального кодекса и в принципе значительно повышала авторитет судебной власти. Однако анализ практики применения судами данной статьи показал, что суд при проверке законности и обоснованности санкции прокурора на арест не всегда учитывал тяжесть, общественную опасность совершенного преступления и личность виновного, а также законные права и интересы потерпевшего. В связи с этим Законом "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам борьбы с преступностью" от 5 мая 2000 года были внесены изменения в ст. 110 УПК, которыми установлены новый порядок и сроки обжалования и опротестования постановления судьи.

Несомненно, что постепенное расширение судебного контроля в досудебной стадии уголовного судопроизводства является одним из важнейших проявлений судебной власти как способа обеспечения конституционных прав и свобод человека и гражданина, поэтому наличие данной нормы не вызывает каких-либо сомнений. Согласно статье 9 абзац 2 Международного пакта о гражданских и политических правах, при задержании каждое лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления, должно быть поставлено в известность о причинах его задержания и безотлагательно проинформировано о выдвигаемых против него обвинениях.

В целом институт судебного контроля в досудебных стадиях уголовного процесса заслуживает положительной оценки. В то же время мы не должны механически принимать все те нововведения, которые осуществляются в России. Как заметил в свое время А.С. Пушкин: "Что нужно Лондону, то рано для Москвы...". Если, по мнению ряда ученых, желание соответствовать мировым стандартам по указанному вопросу рано для России, то для нашей страны - тем более. Россия данное решение, скорее, вынуждена была принять как член Совета Европы и страна, которая ратифицировала Европейскую конвенцию по правам человека.

Идеи, заимствуемые из других процессуальных систем, не всегда вписываются в структуру отечественного судопроизводства. В настоящее время должны признать, что по различным объективным и субъективным причинам судебная система республики пока не в состоянии обеспечить надлежащим образом законность досудебного производства. Так, за последние три года количество обжалованных в суд санкций прокурора на заключение под стражу в качестве меры пресечения составляет не более 1,5 процента. Действующий закон и сегодня позволяет осуществлять соответствующий судебный контроль за законностью арестов и продлением срока содержания под стражей.

По нашему мнению, законодатель, наделяя суд правом санкционировать решение с применением ареста, в какой-то мере рискует придать суду обвинительный уклон, создать условия для вмешательства суда в деятельность органов расследования. Нельзя забывать, что у судей может появиться заинтересованность в стабильности своих решений, принятых еще в стадии предварительного расследования. Есть другая опасность - сужение численности судей, имеющих право на рассмотрение дела по существу. Как известно, суд во многих сельских районах Казахстана в своем штате имеет в составе одного или двух судей. В случае передачи судьям полномочий на санкционирование арестов возрастет число случаев, когда судья, выдавший ордер на арест, не сможет участвовать в рассмотрении данного дела по существу. И главное, резко снизится оперативность принятия решений, возрастет опасность разглашения материалов следствия, утраты доказательств, которые могут быть легко уничтожены или скрыты заинтересованными лицами.

При неоправданном расширении перечня процессуальных действий, проведение которых требует судебного решения, одновременно сужаются конституционные полномочия прокурора по надзору за законностью дознания и предварительного следствия, что противоречит требованиям Конституции республики, согласно которой прокуратура осуществляет высший надзор за точным и единообразным применением законов и иных нормативных правовых актов.

На наш взгляд, проще организовать судебный контроль за правовыми актами прокурорского надзора, чем заменить прокурора судьей. Поэтому действующие нормы нашего законодательства на данном этапе считаем совершенно правильными. Тем более уровень процессуальных гарантий значительно повышается, когда решение об ограничении свободы личности принимается сначала прокурором путем дачи санкции на арест, а затем в судебном порядке проверяется их обоснованность. Решение прокурора под контролем суда более надежнее, чем решение одного судьи без права на обжалование и опротестование. Необдуманное ограничение процессуальных прав прокурора и форсирование сложного процесса директивным методом приведет к снижению профилактического потенциала уголовного судопроизводства.

Другое дело, что в интересах защиты конституционных прав и свобод граждан при расследовании преступлений нам необходимо поднять уровень прокурорского надзора за законностью при расследовании преступлений, осуществлении оперативно-розыскных мероприятий. В этом плане, на наш взгляд, было бы целесообразным сократить предельные сроки задержания лица без санкции прокурора с 72 до 48 часов, повысить ответственность следователей и прокуроров за незаконное применение задержания и арестов.

Новым Уголовно-процессуальным кодексом также предусмотрен судебный контроль за законностью продления срока содержания под стражей. Как известно, закон устанавливает, что содержание под стражей не может продолжаться более двух месяцев - столько, сколько максимально отведено для предварительного расследования. Эти сроки могут быть продлены в случае невозможности завершения расследования лишь ввиду особой сложности дела по мотивированному ходатайству следователя районным, городским прокурором и приравненным к ним военными и иными прокурорами до трех месяцев.

Вопрос о продлении ареста вышестоящим прокурором всегда требует поддержки постановления следователя соответствующим нижестоящим прокурором, а при его продлении Генеральным прокурором РК до 12 месяцев в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, предварительно рассматривается на коллегии Генеральной прокуратуры.

С целью повышения эффективности прокурорского надзора за следствием и дознанием Генеральным прокурором РК предложено ответственно подходить к продлению процессуальных сроков. По каждому факту продления сроков содержания обвиняемых под стражей свыше шести месяцев проводить проверки, служебные расследования и решать вопросы об ответственности виновных в волоките должностных лиц.

К сожалению, в следственной практике нередки случаи, когда из-за низкой квалификации следственного работника, его медлительности, а порой и безответственности, плохой организации следственной работы обвиняемые длительное время содержатся под стражей. После передачи дела в суд с обвинительным заключением время нахождения подсудимого под стражей вообще не имеет ограничений.

Согласно Своду принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме от 9 декабря 1988 года, "лицо, задержанное по уголовному обвинению, имеет право на судебное разбирательство в разумные сроки или на освобождение до суда". Если учесть и экономическую сторону данной проблемы, то следует знать, что государству невыгодно столь длительное содержание лиц под стражей, поэтому целесообразно внести соответствующие изменения в ст. 153 УПК РК и в перспективе максимальный срок содержания под стражей на предварительном следствии сократить до 9 месяцев.

При четкой организации следственной работы и за счет образования следственной группы любое сложное, многоэпизодное дело можно закончить за 9 месяцев. Но если будут исключительные, неординарные дела и в отношении особо опасных преступников, то вопрос о продлении содержания под стражей можно предусмотреть через парламент страны. Из-за редких дел и разовых случаев нельзя, чтобы уголовно-процессуальное законодательство республики выглядело недостаточно гуманным в отношении лиц, содержащихся длительное время под стражей.

Такие отступления, поскольку они бывают объективно неизбежными, должны быть сведены к минимуму. Как предписывает ст. 14 Международного акта о гражданских и политических правах, "каждый имеет право на рассмотрение любого предъявленного ему обвинения без неоправданной задержки". Это касается в первую очередь лиц, лишенных свободы на досудебных стадиях уголовного процесса.

При решении данного вопроса нельзя подходить однобоко. Уголовно-процессуальная политика государства должна обеспечить и защиту личности, и эффективную деятельность правоохранительных органов. Потому введение Института судебного контроля за арестом подозреваемого и обвиняемого требует установления оптимального режима обеспечения как защиту прав личности, ее прав и свобод, так и действенность правовых норм в борьбе с преступностью. Речь должна идти не об исключении прокурорского надзора, а о дополнении его судебным контролем.

В связи с этим полагаем правильным в концепции указывать о необходимости дальнейшего расширения судебного контроля на стадии досудебного производства по уголовным делам, а не об установлении его, тем более доказывать, какой орган более объективный и надежный.

     


        Директор института при


        Генеральной прокуратуре,


        кандидат юридических наук                          Сагиндык Журсимбаев